Karma

Главное различие - в структуре воззрения:
4.1. Дзогчен (и Бон):
Воззрение первично.
Цель - распознавание изначального состояния ума (ригпа), не обусловленного ни телесными, ни ментальными процессами.
Туммо - вспомогательная йога, применяемая либо до, либо параллельно с распознаванием ригпа.
4.2. Кашмирский шиваизм и хатха-йога:
Воззрение развивается через практику и опыт.
Кундалини - не энергия тела, а самораскрытие шакти как высшей разумной силы.
В сиддха-махайоге кундалини не активизируется усилием, а распознается как всегда активная.
В хатха-йоге (в «Хатха-йога Прадипике», «Шива Самхите») - кундалини поднимается усилием, но ради достижения сахаджа-самадхи, а не пустотности.
Таким образом, технически идентичный опыт - жар, давление, растворение, экстатические состояния вписывается вписываются в различные метафизические карты.

В тибетской традиции практика туммо вводится на стадии завершения - только после глубокой подготовки:
предварительных практик (нёндро), устойчивой визуализации (стадия зарождения), формирования тела божества, и ясного различения пустотности.
Воззрение - первично. Без него практика туммо может привести не к освобождению, а к дестабилизации ветров, усилению ложного «я», или даже к психосоматическим срывам. Жар - это не метафора. Он может искажать восприятие, если сознание не готово.
«Если нет различения, то даже в момент блаженства клеши множатся. Что ты примешь за реализацию - будет усугублением привязанности.»
(Шестая Йога Наропы, устные комментарии

Вопреки распространённым интерпретациям, в шиваистской хатха-йоге (особенно в Натха сампрадайе и линии сиддха-йогов) никогда не допускалась прямая работа с праной и кундалини без предварительной морально-психофизической дисциплины. Энергетические практики (кумбхака, мудры, бандхи) считались опасными и бесполезными без внутренней подготовки, включающей яму, нияму и очищение ума.

В «Siddha-Siddhanta-Paddhati» Горакшанатха (1.14–15) сказано:

चित्तशुद्धौ ज्ञानशुद्धिर्ज्ञानशुद्धौ विवेकता।
देहशुद्धौ स्वभावेऽस्मिन् आत्मशुद्धिर्न संशयः॥
«Когда ум очищен — возникает чистое знание;
Когда знание очищено — приходит различающая мудрость.
Когда тело очищено — в своей природе проявляется чистое Я.
В этом нет сомнения.»
А в Goraksha Shataka, важнейшем тексте хатха-йоги, уже в 9-й шлоке установлена последовательность всех ступеней:

यमा नियम आसनं प्राणायामस्तथैव च।
प्रत्याहारो ध्यानं च धारणा च समाधिकम्॥
«Яма, нияма, асана, пранаяма, пратьяхара, дхарана, дхьяна и самадхи — вот восемь членов йоги.» Эти строки подчёркивают: хатха-йога — это не техника воздействия на тело и энергию, а целостный путь подготовки к узнаванию себя через дисциплину, различение и устойчивое присутствие.

Обе традиции сходятся в одном: энергия усиливает то, что уже есть.
Если нет различающего сознания - усиливаются клеши. Если нет самодисциплины - усиливается беспорядок. Но на Западе техника часто отрывается от фундамента - и преподаётся:
без этики, без воззрения, без онтологической зрелости. Отсюда и психологические перекосы, перцептивные подмены, инфляция "опыта" и утрата направления.

Жар без ясности - это топливо для эго. Энергия без предварительной чистоты - не пробуждает, а деформирует. В обеих традициях - сила не цель, а проверка зрелости сосуда. Важно: Без этики - нет сосуда. Без сосуда - прана распадается, шакти становится деструктивной. Йога начинается не с праны, а с различения и упорядочивания жизни.

: Послесловие: различие, которое не разъединяет

Да, между туммо и шиваистской хатха-йогой существуют глубокие различия в воззрении, в метафизике, в карте сознания и теле.
Один путь различает, другой собирает. Один растворяет фиксации, другой реализует полноту.
Но оба требуют одного: настоящего участия и внутренней зрелости. И именно поэтому — два настоящих практика, встретившись, поймут друг друга без слов. Не потому что их системы тождественны,
а потому что оба знают вкус усилия, тишины, расплавления эго и перестройки восприятия.

Это отличает их от формальных носителей традиций,
от «формальных членов», от академистов, от тех, кто повторяет слова, не делая из событием своей внутренней жизни не интериоризия практику.

Йогин — не знаток карты.
Йогин — тот, кто сжёг карту в жаре опыта и вышел на ту территорию, где ориентируются вне концептуального мышления.
Откровение не приобретается — оно перерабатывается, проживается, вплавляется в субъектность. Практика не существует вне осознающего ее сознания, а следовательно, только наши усилия, наша глубина, чистота и преданность будут определять то насколько она окажется эффективна для реализации.

Дмитрий Алферьев

Skip the Carousel

1 2 3 4 5

2 weeks ago | [YT] | 36

Karma

Будда и унитаз
(дзэн-история для внутреннего пользования)

Однажды Дима встретил Будду.
Посмотрел.
И убил.

Не из злости, не из протеста, не из метафизического юмора.
Просто — не привязался.

С раннего детства Дима не держался ни за что.
Подаренные с любовью игрушки отца он разбирал с интересом.
Собственные — утилизировал с ещё большим.

Каждый раз — по-разному:
то в пух и прах,
то в унитаз.

Без эмоций. Без церемоний.
И всегда — с финальным хлопком крышки.
Чтобы не осталось сомнений.

До рождения ребёнка я тоже считал себя непривязывающимся.
К людям. К вещам. К сообществам.
К практикам, ролям, движениям, реакциям.

Но он показал, что непривязанность — это не идея.
Это простое, чёткое действие, без оглядки на что либо.

Он не называл это ничем.
Он просто делал.
И смотрел вперёд.

С тех пор, если я встречаю Будду —
я сначала проверяю:
это я смотрю?
Или это я сново хочу сохранить какую то игрушку?

Если хочу —
я отпускаю.

Если тянет за руку —
бросаю в унитаз.

Если ум начинает жалеть —
закрываю крышку.
Хлопок.
Тишина.
Пространство.

Skip the Carousel

1 2 3 4

2 weeks ago | [YT] | 6

Karma

Сравню здесь еще ряд моментов, а именно схожие черты в боннском и шиваистском подходах:

1) Представление о тонком теле, состоящем из трех основных каналов и нескольких колес-чакр (от четырех до девяти).

2) Представление о пяти коренных и пяти второстепенных ветрах.

3) Представление о том, что существует нектароподобная белая капля, известная как белая бодхичитта, сома или чандра, расположенная на макушечной чакре, и ярко-красная капля, известная как красная бодхичитта или сурья, находящаяся чуть ниже пупка.

4) Представление о том, что каналы могут быть очищены с помощью таких практик, как девять очистительных дыханий, а красная капля может быть активирована с помощью практики, известной как дыхание сосуда/вазы/бумпачен (санскр. kumbhaka; тиб. rlung bum pa can), которая похожа на то, что Шардза Ринпоче называет промежуточным дыханием (bar rlung). В частности, в практике вазового дыхания ветер «держатель жизни» (санскр. prāna prāna; тиб. srog ‘dzin rlung) соединяется с ветром, «очищающим вниз» (санскр. apāna prāna; тиб. thur sel rlung) в месте слияния трех каналов. Это соединение ветров ослабляет узел, удерживающий красную каплю. В тибетских системах активизация красной капли и сопутствующих ей четырех восходящих блаженств затем растапливает белую каплю и вызывает четыре нисходящих блаженства. В этом суть практики туммо, встречающейся не только в Боне, но и в Ньингме, Кагью и Гелуг в Шести йогах Наропы, а также в Ламдре у Сакья. В шиваистских йогах жар красной капли пробуждает кундалини. То есть, практика дыхания сосуда является ядром практики туммо в Боне и других школах тибетского буддизма, а дыхание сосуда (кумбхака) и его многочисленные вариации являются ядром практики кундалини-йоги, изложенной в таких источниках, как «Хатха-йога Прадипика» и «Шива Самхита».

Пишу в Telegram. Канал : «Karma пространство практики»

Skip the Carousel

1 2 3 4 5

2 weeks ago | [YT] | 36

Karma

О начале изменений и конституировании субъекта

Фраза «в мире ничего не меняется, если никто не начинает менять» звучит тривиально. Но её мнимая очевидность скрывает глубинное противоречие: может ли “начать менять” тот, кто не выделен как субъект? И, если нет — что делает возможным это выделение? Любое изменение, если оно не редуцировано к случайному отклонению, требует акта различения: того, что есть, от того, что может быть иным. Но различение не возникает в пустоте. Оно предполагает точку отсчёта, внутреннюю опору — не реактивную, а сознающую. А значит, речь идёт не просто о действии, а о возникновении субъекта как различающего начала.

В этом смысле вопрос «почему ничего не меняется» не может быть адресован к миру.
Он должен быть адресован туда, где пока нет того, кто может различить иное состояние — потому что он ещё не собран, не сформирован, не выведен из потока автоматизмов, привычных оценок и заемных описаний. Пока человек мыслит себя либо как «простого в сложном мире», либо как «сложного в простом мире», он остаётся внутри обратимых компенсаторных моделей, не допускающих выхода. Первая — инфантилизирует: «я слишком мал, чтобы понять или менять». Вторая — нарциссична: «я слишком сложен, чтобы мир имел ко мне отношение». Обе — обходят реальное усилие различения.

Переход к возможности изменений начинается с создания сложного описания как себя, так и мира — не в смысле интеллектуализации, а как акта сборки множественных аспектов в единую когнитивно-перцептивную структуру.
Это означает:
– не упрощать себя до симптома, роли или образа,
– не редуцировать мир до враждебного хаоса или фиксированной схемы,
– не искать готовой оптики, но выстраивать её шаг за шагом через наблюдение, речь, сомнение, усилие.

Творческое состояние как выход из ограниченных описаний

Творческое состояние здесь — это не художественное вдохновение, а структурное преодоление когнитивной замкнутости.
Именно в нём субъект перестаёт быть заложником готовых описаний себя и мира и становится способным порождая видеть новое соотношение между элементами ситуации. Одновременно воспринимая ее как целое. Это состояние не является даром — оно требует дисциплины внимания, длительной установки на различение и отказа от предельных схем “я/мир”.

Творчество в этом смысле — это не самовыражение, а переход в зону, где становится возможным неповторимое различение. И только в этом состоянии субъект способен начинать менять не по внешнему импульсу, а потому что его восприятие перестраивается на иную структуру.

Изменения не начинаются в мире.
Они начинаются там, где кто-то перестаёт воспринимать данное как окончательное —
и способен удержать поле, в котором возможен новый акт различения. Этот кто-то не возникает сам по себе. О конституируется (становится, оформляется, проявляется как нечто определённое) через усилие сбора, различения, речи, телесной устойчивости и выхода за компенсаторные схемы.
Мир не станет другим — пока не возник тот, кто может его по-другому различить.
Именно так начинается подлинное изменение: с выделения субъекта как носителя различающего восприятия.

Пишу в telegram канал «Karma пространство практики»

2 weeks ago | [YT] | 6

Karma

Начну так пожалуй тему свободы. «Произвольное мышление: как ум учится быть свободным»

Есть мысли, которые приходят сами. Мы о чём-то вспоминаем, что-то представляем, на что-то реагируем — будто ум живёт своей жизнью. А есть другой тип мышления — когда мы сами решаем, куда смотреть, о чём размышлять, на чём сосредоточиться. Это и есть произвольное мышление: мышление, которое мы выбираем.

На первый взгляд, всё просто — взял и подумал. Но за этой способностью стоит длинная цепочка развития: личного, культурного, даже эволюционного.

Откуда в нас произвольность?

Дам сначала ракурс через психологический дискурс. Психологи называют произвольное мышление одной из высших психических функций. Помню как впервые встретил это описание у Выготского: человек не рождается с этой способностью, он учится ей. Сначала ребёнок слушает взрослого, потом начинает командовать сам себе через речь: "Не трогай!", "Делай вот так!". Постепенно эта речь уходит внутрь — и становится внутренним управлением. Уже не мама говорит «Соберись», а ты сам. И вот тут начинается взросление мышления.
Позже нейропсихологи (например, Лурия) выяснили, что произвольность тесно связана с лобными долями мозга — теми участками, которые отвечают за планирование, самоконтроль и долгосрочные цели. Когда мы что-то удерживаем в голове вопреки отвлечениям, принимаем решение не на эмоциях, а осознанно — это всё работа произвольного мышления.

Почему я считаю, что это важно?

Потому что без произвольности ум живёт по инерции. Мы реагируем, оправдываемся, вспоминаем, не замечая, что в этом нет выбора. Произвольное мышление — это когда ты замечаешь, останавливаешься и направляешь. Это не просто «думать», это выбирать, как думать. Но эта способность требует усилий. Мысли будут течь по старым руслам, даже если они ведут в тревогу, самокритику или пустоту. Потому сознательное мышление требует поддержки: намерения, фокуса, паузы. Я бы сказал активного внимания.

Для полноты картины ракурс в русле философии.

Для Канта — это суть разума: не просто знать, но мыслить по правилам, по закону. У Сартра — это основа свободы: мы не просто думаем, мы проектируем смысл, сами выбираем, кем быть. Гуссерль, основатель феноменологии, говорил, что ум может не только воспринимать, но и направлять себя — сознание «берёт в прицел» объект, осмысляет его, удерживает.

Так возникает главное: мышление — это не то, что происходит, а то, что мы делаем.

Собственно Йога

Буддийская, и индуистская йога, буддизм, тхеравады и Махаяны, суфизм, эзотерическое христианство, современные психотехнологии и интегральные методы — содержат в себе как основу обучение внутреннему самоуправлению, активному или в контексте этого ракурса я бы сказал произвольному вниманию.
Но дальше происходит интересное, когда практика осознанности становится стабильной, мы начинаем замечать не только сами мысли, но и природу их появления. Даже если мысль была вызвана волевым усилием — например, размышлением над вопросом или намеренным различением — она остаётся движением в поле сознания. Произвольная мысль — это не отсутствие импульса, а заменённый импульс: не от внешнего раздражителя, а от внутреннего намерения. Но сам факт того, что мысль движется, уже выделяет её как нечто вторичное по отношению к осознаванию. Мышление, каким бы направленным ни было, обладает определённой структурой: в нём есть форма, граница, направление, опора на язык. А значит, оно исключает всё, что в этот момент не входит в фокус.

И тут возникает парадокс: чем тоньше и произвольнее мысль, тем яснее видно, что она не есть всё, что есть. Что она не охватывает целое, а лишь указывает на его фрагмент. И тогда возникает сдвиг: интерес перемещается с мысли на само осознавание, в котором эта мысль возникла.

Что такое это осознавание?

Осознавание — это не объект, не мысль, не форма, но то, что делает возможным появление всех форм. Это как экран, на котором разворачивается фильм. Мы можем произвольно выбрать кадр, сюжет, стиль, но экран — всегда до и вне всего.

Продолжение текста в Telegram «Karma пространство практики»

3 weeks ago | [YT] | 7

Karma

Отвечая на вопрос о целях

Часть 1.
Давайте так, что значит «ставить высокие цели», если всё подвижно? Если любое состояние временно, если даже различение — не достижение, а узнавание, что тогда можно назвать целью?

В начале практики почти всегда присутствуют внешние, социокультурные мотивации. Желание быть более собранным, спокойным, эффективным. Иногда — тяга к экзотике, к особому духовному опыту. Это не ошибка — это естественная проекция восприятия, в которой практика сначала воспринимается как средство достижения чего-то вне неё. Но именно эти мотивации и порождают искажения. Практика превращается в утилитарный инструмент или в нарратив самоподтверждения. Йога как контроль. Осознавание как метод саморегуляции. Тишина как приятный побочный эффект.

Но практика не про то и не про это. Не про покой. Не про улучшение. Не про результат. Это все относительно. Реальная работа начинается с распознавания того, что в тебе хочет результата — и почему.

Цель здесь — не то, к чему ты идёшь, а то, в чём исчезает нужда в движении как компенсации. Это не “результат”, а просто качество разворачивания, узнавания, за которым уже нечего достигать, но есть что различать.

Цель — это не просветление. И не состояние без мыслей. Цель — это исчерпание иллюзии того, что мы можем подменить различение еще одним переживанием. Когда говоришь «я хочу», — различи, из какого места возникает это желание. Когда ты стремишься к покою — различи, что в тебе ищет покой и зачем. Цель тогда — не фигура с каким то ярлыком, а способ различать сам механизм ее [цели] формирования. Не выход из цикла, а узнавание, откуда цикл вообще становится видимым. В этом смысле, цель практики — это когда ничто больше не требует быть целью, и в этом открывается ясность, которая не нуждается в закреплении, но уже не может быть отменена. Отменять некому.

Вторая часть в Telegram «Karma пространство практики»

3 weeks ago | [YT] | 7

Karma

Практика — это не работа с телом, эмоциями или мыслями как с объектами.
Это различение того, каким образом они становятся доступными восприятию как различимые формы. Речь не о том, чтобы направить внимание на тело, а о том, чтобы увидеть, как оно уже задано в структуре воспринимаемого — до всякого акта наблюдения. Тело не появляется — оно всегда уже вписано в способ разворачивания чувственного, в саму логику разделения «внутреннего» и «внешнего», «ощущающего» и «ощущаемого».

То же самое касается эмоций. Практика — не в том, чтобы успевать их замечать: это уже реакция в готовой системе распознавания. Важнее — исследовать условия, при которых аффективное возбуждение начинает определяться как эмоция. Чтобы переживание оформилось как «страх», «радость» или «тоска», должно быть активировано поле интерпретации: телесные, биографические, культурные и семантические фильтры. Эмоция — это не содержание, а способ узнавания.

Мышление подчиняется тому же принципу.
Наблюдать мысли — значит оставаться в пределах уже действующей установки, в которой определённый поток воспринимается как мышление.
Но что делает этот поток «мыслящим»?
Что позволяет отличить его от образа, импульса или фона? Ответ — не в содержании мыслей, а в структуре различения, которая придаёт этому потоку статус мышления. Иными словами, мышление — не исходная данность, а результат уже действующей структуры восприятия, через которую определённый тип феноменов типизируется как мыслительный акт.

Осознавание — не фиксация внимания, а выявление горизонта, из которого восприятие вообще может развернуться.
Неважно, на что направлено внимание.
Важно — откуда оно возникает, в каком поле становится возможным сам акт различения между субъектом и объектом.
Это «откуда» — не точка зрения, не позиция наблюдателя. Это основание до различения, в котором граница между видящим и видимым ещё не стабилизирована. Именно здесь начинает оформляться первичное различие, но оно ещё не собрано в устойчивые структуры.

Практика — это не техника и не работа с содержанием. Это движение к условиям, при которых содержание может быть различено.
Не усиление контроля над вниманием, а распознавание самого поля, в котором внимание становится возможным.
Это не наблюдение за чем-либо, а выявление предпосылок, делающих возможным само наблюдение.

Из этого видения рождается иное присутствие — не организованное,
не управляемое, не привязанное к объекту,
а такое, которое различает саму возможность различения — до направленности, до структуры, до имени.

Дмитрий Алферьев

Telegram «Karma пространство практики»

3 weeks ago | [YT] | 4

Karma

Часть 1.
Это личная тема, поскольку я хорошо помню, как мне никак не удавалось сформировать хоть какую-то объективность в происходящем. Умирают и те, кто колются, и те, кто не колются; протестуют и откровенные идиоты, и вполне достойные люди. Не менее достойные рассуждают, а в чем проблема пойти и провериться на противопоказания по прививке? Проблема, например, - это госслужба, где прививка становится фактором лояльности, а не безопасности и здоровья. Позже я понял, что у реактивных типов сознания проблем с выбором не было, как всегда - да или нет; для тех же, у кого присутствует какая-то когнитивная сложность, попытка разобраться заходила в тупик. Позже я искренне смеялся, насколько этот тупик с «да» и «нет» по бокам был четкой схемой. Далее по теме, как раз кстати, пришедшему отрывку.

«Не надо образования, довольно науки!
И без науки хватит материалу на тысячу лет, но надо устроиться послушанию.
В мире одного только недостает: послушания. Жажда образования есть уже жажда аристократическая. Чуть-чуть семейство или любовь, вот уже и желание собственности. Мы уморим желание: мы пустим пьянство, сплетни, донос; мы пустим неслыханный разврат; мы всякого гения потушим в младенчестве. Всё к одному знаменателю, полное равенство.
«Мы научились ремеслу, и мы честные люди, нам не надо ничего другого» — вот недавний ответ английских рабочих.
Необходимо лишь необходимое — вот девиз земного шара отселе. Но нужна и судорога; об этом позаботимся мы, правители.
У рабов должны быть правители.
Полное послушание, полная безличность, но раз в тридцать лет Шигалев пускает и судорогу, и все вдруг начинают поедать друг друга, до известной черты, единственно чтобы не было скучно. Скука есть ощущение аристократическое; в шигалевщине не будет желаний. Желание и страдание для нас, а для рабов шигалевщина...»

Ф.М.Достоевский, "Бесы".

Для меня монолог Верховенского, произнесённый в 1870-х годах, звучит как интеллектуальное пророчество, которое с удивительной точностью обнажает механизмы, ставшие явными в XXI веке— особенно в ковидную и постковидную эпоху, на фоне технократических утопий, массового обезличивания и управляемой неопределённости. Почему я определяю это как пророчество? Верховенский описывает алгоритм разрушения субъектности, скрытый под лозунгами свободы и равенства: Смута как предсознательное условие — создание управляемого хаоса, в котором старая система утрачивает устойчивость, а новая ещё не предъявлена. То, что Клаус Шваб и его сторонники называют «The Great Reset», начинается именно с подрыва устойчивых смыслов и институтов — образования, культуры, семьи, богословия. Ликвидация личности через послушание — «всё к одному знаменателю, полное равенство» — это не про справедливость, а про тотальную безличность, в которой желание рассматривается как угроза управляемости. Во времена локдаунов, QR-кодов и социальной сегрегации мы увидели это почти в чистом виде.

Создание управляемого человека через подавление различия — Верховенский описывает формулу: гений — опасен, мысль — избыточна, желания — вредны. В технократической повестке «глобальной устойчивости» это переформулировано в терминах: потребляй, слушай, не задавай лишних вопросов. Механизм «судороги» —Щеголевская/Швабовская система предполагает управляемую разрядку — разрешённый, запрограммированный взрыв, чтобы люди «не заскучали». Современные управляемые протесты, социальные сливы напряжения (через массмедиа, инфо-войны, entertainment-кризисы) работают по тому же принципу: выпустить пар, не меняя основ.

Весь текст в моей телеге «Karma пространство практики»

4 weeks ago | [YT] | 13

Karma

Ниже мой ракурс : Кумбхака как остановка времени в свете учения Абхинавагупты и традиции кашмирского шиваизма

Санскритское слово кумбхака (कुम्भक) происходит от kumbha— «сосуд», «пустое вместилище». В контексте пранаямы оно обозначает задержку дыхания, но в более глубоком смысле — задержку движения самой реальности.

Вдох (пурака) и выдох (речака) — это не просто фазы дыхательного цикла, а двойственная пульсация проявленного мира, то, что Абхинавагупта называет спанда — вибрация, танец Шакти. Кумбхака — это мгновение, когда эта пульсация замирает, и внимание погружается в непроявленную неподвижность Шивы.

Время как ментальный ритм

Абхинавагупта утверждает, что восприятие времени — не объективная реальность, а функция ума, производная от викальпы — различающего мышления.

Ум движется — и вместе с ним движется время. Ум останавливается — и времени больше нет, остаётся только ахрамья кала — непостижимое, вневременное присутствие.

Дыхание в этом контексте — физическое выражение ума, его ритма. Поэтому, останавливая дыхание (кумбхака), йогин прерывает поток времени как субъективную категорию. Он входит в межвременное пространство, которое не принадлежит ни прошлому, ни будущему.

Кумбхака как развоплощение времени (Абхинавагупта)

В Parātrīśikāvivaraṇa Абхинавагупта пишет:
"Кала (время) — это колебание Шакти. Остановив дыхание, йогин прерывает колебание и входит в Шиву, который вне кала."
(перевод по смыслу, оригинал: कालः शक्तेः स्पन्दनं। यदा प्राणनिरोधेन तद् अवस्थितं तदा शिवः प्रकटते)

Он говорит о трёх аспектах дыхания как времени:

Пурака (вдох) — разворачивание во вне, становление.
Речака (выдох) — возвращение к истоку.
Кумбхака — срединная остановка, где исчезает последовательность, а значит — и восприятие времени.

В кумбхаке исчезает «до» и «после», остаётся непрерывное «сейчас», не растянутое во времени.

Кумбхака как «смерть викальпы»

Абхинавагупта называет высшее состояние нирвикальпа — отсутствие различений. Кумбхака становится переходом от викальпы (аналитического ума) к спонтанному узнаванию недвойственного сознания.

"Когда дыхание исчезает, викальпа исчезает. Остаётся только свет Чит, не связанный с телом, временем, действием."
(Tantrāloka, VI.52, смысловой перевод)

Физиология: как это ощущается

В практике кумбхаки, особенно после выдоха (бахья кумбхака), тело: замирает, ощущается как пустой сосуд, но наполненный присутствием без формы,
исчезает ощущение тела как твёрдой структуры, возникают состояния вневременной протяжённости: «прошло 10 секунд, а кажется — вечность» или наоборот: «вечность прошла за мгновение». Это переживание вне последовательности и вне ума, которое Абхинавагупта описывает как mahāpralaya — великое растворение.

Телесное восприятие кумбхаки

Субъективные маркеры глубокой кумбхаки:

*полное исчезновение импульса к следующему вдоху,
* отсутствие страха, потребности контролировать,
* ощущение, что тело дышит «всем пространством», хотя физическое дыхание отсутствует,
* мягкое растворение центра тяжести — переживание внутреннего безвременного ядра.

Кумбхака и спонтанность Шактипата

Абхинавагупта подчёркивает: истинная кумбхака происходит не из усилия, а из отпускания. Это то, что позже традиция называет шактипата — нисхождение энергии, приводящее к остановке праны и ума без усилия.

Так рождается кевала кумбхака — задержка без дыхания, без дыхающего и без намерения задерживать. Только Свет.

"Йогин, в котором исчезло дыхание — не умер. Он родился в Источнике." (Tantrāloka, XII.118)

Кумбхака в традиции Абхинавагупты — это не просто техника контроля дыхания, а метафизический акт приостановки времени, ума и различения.

В её глубине:

* исчезает восприятие линейного времени,
* исчезает двойственность субъекта и объекта,
* раскрывается вневременное Сердце (Хридайя) — как основа всего происходящего.

Именно в этой тишине, между вдохом и выдохом, свершается распознавание Шивы как самого дыхания мира — остановленного, сияющего и свободного.

Современная нейропсихология и апноэ

Состояния глубокой задержки дыхания связаны с тета- и дельта-активностью мозга, которые нарушают линейное восприятие времени и активируют модальность «здесь/всё/теперь». Это подтверждается и в исследованиях глубинного апноэ у фридайверов.

Пишу в Telegram. Канал «Karma пространство практики»

Skip the Carousel

1 2 3 4

4 weeks ago | [YT] | 23

Karma

Попробую развернуть два аспекта практики. С одной стороны — тотальное самоосознавание. С другой — формальная практика как способ раскрывать внутренний ресурс, который и даёт энергию для самого осознавания.

Я фиксирую повтор. Я вижу сценарий — не как теорию, а изнутри. Получается сдвинуть это. Возник как бы "люфт" — как будто что-то во мне оставляет зазор, чтобы не выйти за границы уже написанного. Даже когда я могу не делать — всё равно делаю. Как будто оставляю за собой какие-то отдельные (уже отдельные) черты узнавания. Видимо, чтобы не случился полный сбой этой всё ещё устойчивой организации моего восприятия. Если интерпретировать это как некое видение, то в нём я определённо свободен — но действую как будто не я. Я замечаю это, но предпочитаю не вмешиваться — как сращивание наблюдаемого и самого процесса наблюдения Не наблюдающего и наблюдаемого, а именно — меня как процесса.

Работает это на:

— ассоциативной памяти (то → вызывает это),
— соматических закладках (жесты, мимика, микродвижения, двигательные паттерны),
— реактивных цепочках (например: раздражение → обвинение → отстранение).

Дисциплина сама может быть частью автоматизма.

Под люфтом я подразумеваю:

— остаточную зону идентификации с ролями (я всё ещё “тот, кто должен”),
— форму внутреннего саботажа, чтобы не выйти полностью из игры,
— фиксацию на: если я перестану воспроизводить — что останется?

Этот люфт — и есть моя точка зацепки за сценарий. Тонкая тенденция ума, продолжающая цепляние, желание остаться в нём — незаметно. Я увидел происходящее не изнутри, а как бы со стороны. И здесь я обнаруживаю: проснулось осознавание — не концепция, не рефлексия, а прямая наблюдающая ясность как переживание.

Весь текст в ТГ. Канал «Karma пространство практики»

1 month ago | [YT] | 3