КАК КОНФЕТЫ И ГИТЛЕР БЫЛИ СВЯЗАНЫ С МОИМ СТРАХОМ ВЫЙТИ К ЛЮДЯМ?
В моем детстве было два ярких эпизода.
🟠 Первый. Конфеты. Мне и брату дали поровну. Он свои съел, мои остались. Он начал просить. Я — нет. А мама: «Как тебе не стыдно! Что тебе жалко?!» И вот я уже чувствую вину, стыд, и, скорее всего, в итоге отдаю. Мой ответ “нет” оказался неправильным.
🟠 Второй. Гитлер. Когда я злилась, я опускала голову, смотрела исподлобья. И бабушка говорила: «Фу, как Гитлер!» И я снова чувствовала — моя злость = плохо, страшно, нельзя.
А теперь — мне 43, я выхожу в эфир, веду группы. ⠀ Но где-то внутри:
«Нельзя быть злой» «Нельзя “отказывать”» «Не будь заметной». Как это связано?
А вот как: «Выйти на аудиторию» — это тоже форма агрессии. Не разрушительной — но живой. Сказать «я есть» — значит занять своё место. ⠀ И если в теле живёт старый опыт, где за “я есть” стыдили — оно сжимается, хочет убежать.
🤔 Сейчас я исследую заново: агрессию и стыд. И смотрю на них не как на наказание или разрушение, а как на естественную энергию, которая может двигать. ⠀ Злость бывает разной. Иногда — это способ поставить границу. Иногда — сигнал, что больно или страшно. А стыд — маркер того, где страшно быть собой. Чтобы понимать, где эти чувства уместны, а где — уже про прошлое, важно быть в контакте с собой и с реальностью.
А у тебя что стало запретом — «злость», «нет» или «быть заметным»?
Если чувствуешь, что что-то мешает идти вперёд — можем посмотреть вместе.
P.S. История показывает: миром часто правят не самые умные и тонкие, а те, кто умеет использовать силу. Поэтому для нас, «умных и чувствительных», важно помнить: агрессия — это не только разрушение, но и способность защищать себя и своё «я».
Наталия Трищук
КАК КОНФЕТЫ И ГИТЛЕР БЫЛИ СВЯЗАНЫ С МОИМ СТРАХОМ ВЫЙТИ К ЛЮДЯМ?
В моем детстве было два ярких эпизода.
🟠 Первый. Конфеты.
Мне и брату дали поровну.
Он свои съел, мои остались. Он начал просить. Я — нет.
А мама:
«Как тебе не стыдно! Что тебе жалко?!»
И вот я уже чувствую вину, стыд, и, скорее всего, в итоге отдаю.
Мой ответ “нет” оказался неправильным.
🟠 Второй. Гитлер.
Когда я злилась, я опускала голову, смотрела исподлобья.
И бабушка говорила:
«Фу, как Гитлер!»
И я снова чувствовала — моя злость = плохо, страшно, нельзя.
А теперь — мне 43, я выхожу в эфир, веду группы.
⠀
Но где-то внутри:
«Нельзя быть злой»
«Нельзя “отказывать”»
«Не будь заметной».
Как это связано?
А вот как:
«Выйти на аудиторию» — это тоже форма агрессии.
Не разрушительной — но живой.
Сказать «я есть» — значит занять своё место.
⠀
И если в теле живёт старый опыт, где за “я есть” стыдили — оно сжимается, хочет убежать.
🤔 Сейчас я исследую заново: агрессию и стыд.
И смотрю на них не как на наказание или разрушение, а как на естественную энергию, которая может двигать.
⠀
Злость бывает разной.
Иногда — это способ поставить границу. Иногда — сигнал, что больно или страшно. А стыд — маркер того, где страшно быть собой.
Чтобы понимать, где эти чувства уместны, а где — уже про прошлое, важно быть в контакте с собой и с реальностью.
А у тебя что стало запретом — «злость», «нет» или «быть заметным»?
Если чувствуешь, что что-то мешает идти вперёд — можем посмотреть вместе.
P.S. История показывает: миром часто правят не самые умные и тонкие, а те, кто умеет использовать силу.
Поэтому для нас, «умных и чувствительных», важно помнить: агрессия — это не только разрушение, но и способность защищать себя и своё «я».
2 months ago | [YT] | 0