До вашої уваги — прекрасний текст словацького публіциста Arpad Soltesz (переклад трофейною мовою мого словацького друга Василя).
НИ ОДНА ЧАШКА ЧАЯ БОЛЬШЕ НЕ БУДЕТ БЕЗОПАСНОЙ ДЛЯ ФИЦО
На данный момент мы не знаем, дотянется ли Роберт Фицо, несмотря на свои недуги, на коленях до Москвы, чтобы там с благоговением поцеловать сапоги мясников из Бучи. Его апрельская рабочая программа была не более надежной, чем погода.
Однако, как и в каждом преступном акте, самое важное — это намерение, и оно неоспоримо. Приглашение на праздник грабежа и убийства гордый председатель самого суверенного словацкого правительства, какое у нас когда-либо было, публично выпросил на российском пропагандистском телевидении.
Сначала напомним себе, что именно празднуют на Красной площади с военным парадом. Официально — это победа над фашизмом, что примерно половина правды. Вся правда звучала бы так: это была победа преступной коммунистической тоталитарной системы над фашистской.
Россияне не воевали во Второй мировой, а в так называемой Великой Отечественной войне, которая для них началась только в 1941 году. Вторую мировую они сами помогли развязать, напав на Польшу вместе с нацистской Германией и, в конечном итоге, с фашистской Словакией.
Лишь когда Адольф Гитлер их предал и напал на Советский Союз, они вынужденно оказались на цивилизованной стороне баррикады.
Фашистская Словакия была одной из вражеских стран, которые Красная армия официально завоевала и последующие сорок лет оккупировала.
Разница между освобождением и завоеванием тривиальна, на первый взгляд очевидна, и не оставляет большого простора для искажения. Это прямо в самом слове: освободитель изгоняет оккупантов и возвращает свободу освобожденному.
Миф об освобождении, несмотря на это, был особенно успешной частью коммунистической пропаганды. Даже в Восточной Германии были памятные таблички, напоминающие об «освобождении» немецкого народа от фашистской тирании героической Красной армией.
Это было не менее цинично, чем «Arbeit macht frei» (труд освобождает) на воротах концлагеря в Освенциме.
Вы не живёте в мире
В Москве ежегодно с сакральным уважением вспоминают завоевание новых территорий. Россияне верят, что у них на них наследственное право, потому что их предки заплатили за них кровью.
Словакия для них — мятежная провинция, которая предала своего суверена в Кремле. Они нам этого никогда не простят.
Россия — не наш враг потому, что мы так захотели или так решили. Россия — наш враг, потому что она считает нас своим врагом. Она внесла нас в список враждебных государств и активно ведёт против нас войну.
Многим очень трудно принять тот факт, что они больше не живут в мире, пока им не начинают падать на головы бомбы и пока они не собирают части тел своих детей по всей округе от детской площадки. Проблема в излишне сложном языке, перегруженном словами иностранного происхождения, создающем иллюзию, что гибридная война менее опасна, чем кинетическая.
Страну, которая не защищается, можно завоевать гибридно, без единого выстрела, быстрее и дешевле, чем «кинетически».
Частью российской гибридной войны было и распространение странной идеи, что Словакия должна быть неким мостом между Востоком и Западом. Не то чтобы такой мост не мог существовать, но он был бы собственностью Российской Федерации, а на его западном конце стоял бы железный занавес.
Именно благодаря лжи об «освобождении» значительная масса словаков поверила, что русские — их славянские братья, которые принесли им мир и свободу. Хотя они понимают, что братские отношения сейчас натянуты, они надеются, что если покорно попросят прощения у большого брата, встретят его с хлебом и солью, в конце концов заключат его в крепкие объятия, а после пары стаканов водки вместе споют «Калинку» и станцуют казачок.
Эта идея далеко за пределами обычной наивности, глубоко на территории самонаказующейся самоубийственной глупости. Но именно её предлагает Роберт Фицо — и пока что она кажется победной.
В Буче было лучше
Председатель самого суверенного словацкого правительства говорит, что попытки бороться были бы не только напрасны, но и дорогими и неудобными. Вы ведь хотите поехать в отпуск, а не в окопы.
Оказывать сопротивление бессмысленно, потому что вы маленькие, слабые, незначительные, никому вы не нужны, никто вам не поможет и вы никогда не справитесь, мир жесток и весь абсолютно против вас, у вас нет ни единого шанса. Что, кстати, именно то чувство, в котором каждый тоталитарный режим должен постоянно удерживать своё население, иначе оно вынесет правителей из дворцов на вилах.
Но вам не нужно бояться. Ваш вождь дружит с русскими, замолвит за вас словечко, всё будет не так уж плохо. Если вы не будете их зря злить и примете неизбежное, они оставят вас в живых. От изнасилования ведь не умирают, и если вы сможете убедить себя, что это была любовь, вы не потеряете ни самоуважения, ни достоинства.
Так мы пережили 1939-й, 1948-й и 1968-й, это уже обычная рутина.
У Роберта Фицо это работает, потому что абсолютное большинство людей живёт в иллюзии, что даже если всё закончится плохо, новая оккупация будет похожа на ту, что была после 1968 года, что является ещё одной фатальной ошибкой суждения.
Для русских, не только для Кремля, но и для обычных людей, мы — мятежники и предатели. Если им удастся вернуться в Братиславу, это будет карательная экспедиция со всеми соответствующими признаками.
Конечно, это не будет как в Буче. Потому что украинцев русские считают малороссами второй категории, которых можно привести в чувство несколькими братскими пощёчинами. А словаки — это третьесортная сволочь, недостойная никакого уважения. В Братиславе, Бардеёве или Очовой всё будет гораздо хуже, чем в Буче.
Десловакизация России
Москва открыто заявляет о своих целях. Требование отвести НАТО к границам 1997 года означает языком международной дипломатии, что империя хочет вернуть свои прежние территории.
Что бы мы ни думали о русских — а ни одной причины думать о них что-то хорошее нет — в отличие от нас, они учатся на своих исторических ошибках. Достаточно их слушать.
В Москве они поняли, что оставление завоёванным территориям хотя бы формального суверенитета или национальной и культурной идентичности было дорогой в ад. Потому что при первой же возможности, когда империя ослабеет, они поверят в своё право на самоопределение и предадут её.
Отрицание существования украинского государства и нации — это не просто эмоциональный боевой клич, а прежде всего хорошо продуманная имперская политика.
В Советском Союзе переселяли целые этнические группы, чтобы лишить их территории и идентичности, достаточно вспомнить крымских татар. Гражданам Словацкой Республики это кажется абсолютно невозможным, потому что это за пределами их воображения. Но для русских это часть их жизненного опыта и коллективной памяти.
Переселить какой-нибудь пятимиллионный народик на Дальний Восток России — это логистическая операция средней сложности, особенно если не важно, выживет ли пять миллионов или пятьсот тысяч.
Однако десловакизацию западной части России можно сделать и проще, и дешевле. Достаточно нескольких месяцев массовых расстрелов и депортаций в лагеря — сначала заранее идентифицированных врагов режима, а потом и нескольких тысяч случайных людей, собранных с улиц и домов, чтобы всем стало ясно: никто не может чувствовать себя в безопасности, даже если ни в чём не согрешил даже мыслью.
Конец государства
Если мы однажды впустим русских в Словакию, это будет окончательный конец и государства, и нации.
Худым утешением может быть только то, что это будет также конец Роберта Фицо. Его ошибка в суждении состоит в надежде, что Кремль оценит его публичное покаяние на Красной площади и другие услуги более практического характера.
Предательство Роберта Фицо в себе неизбежно несёт и своё наказание. Москва параноидальна, она не верит даже лояльным. Если ему удастся довести грязную работу до конца, российский режим избавится от него, как от любого другого предателя — не важно, предавал он Россию или в пользу России.
У Роберта Фицо проблемы с характером, а не с интеллектом — он должен бы это понимать. Ни одна чашка чая для него больше никогда не будет безопасной, но при царском дворе, или из рук царского посланника, отказаться от неё нельза
Ayder Muzhdabaev
До вашої уваги — прекрасний текст словацького публіциста Arpad Soltesz (переклад трофейною мовою мого словацького друга Василя).
НИ ОДНА ЧАШКА ЧАЯ БОЛЬШЕ НЕ БУДЕТ БЕЗОПАСНОЙ ДЛЯ ФИЦО
На данный момент мы не знаем, дотянется ли Роберт Фицо, несмотря на свои недуги, на коленях до Москвы, чтобы там с благоговением поцеловать сапоги мясников из Бучи. Его апрельская рабочая программа была не более надежной, чем погода.
Однако, как и в каждом преступном акте, самое важное — это намерение, и оно неоспоримо. Приглашение на праздник грабежа и убийства гордый председатель самого суверенного словацкого правительства, какое у нас когда-либо было, публично выпросил на российском пропагандистском телевидении.
Сначала напомним себе, что именно празднуют на Красной площади с военным парадом. Официально — это победа над фашизмом, что примерно половина правды. Вся правда звучала бы так: это была победа преступной коммунистической тоталитарной системы над фашистской.
Россияне не воевали во Второй мировой, а в так называемой Великой Отечественной войне, которая для них началась только в 1941 году. Вторую мировую они сами помогли развязать, напав на Польшу вместе с нацистской Германией и, в конечном итоге, с фашистской Словакией.
Лишь когда Адольф Гитлер их предал и напал на Советский Союз, они вынужденно оказались на цивилизованной стороне баррикады.
Фашистская Словакия была одной из вражеских стран, которые Красная армия официально завоевала и последующие сорок лет оккупировала.
Разница между освобождением и завоеванием тривиальна, на первый взгляд очевидна, и не оставляет большого простора для искажения. Это прямо в самом слове: освободитель изгоняет оккупантов и возвращает свободу освобожденному.
Миф об освобождении, несмотря на это, был особенно успешной частью коммунистической пропаганды. Даже в Восточной Германии были памятные таблички, напоминающие об «освобождении» немецкого народа от фашистской тирании героической Красной армией.
Это было не менее цинично, чем «Arbeit macht frei» (труд освобождает) на воротах концлагеря в Освенциме.
Вы не живёте в мире
В Москве ежегодно с сакральным уважением вспоминают завоевание новых территорий. Россияне верят, что у них на них наследственное право, потому что их предки заплатили за них кровью.
Словакия для них — мятежная провинция, которая предала своего суверена в Кремле. Они нам этого никогда не простят.
Россия — не наш враг потому, что мы так захотели или так решили. Россия — наш враг, потому что она считает нас своим врагом. Она внесла нас в список враждебных государств и активно ведёт против нас войну.
Многим очень трудно принять тот факт, что они больше не живут в мире, пока им не начинают падать на головы бомбы и пока они не собирают части тел своих детей по всей округе от детской площадки. Проблема в излишне сложном языке, перегруженном словами иностранного происхождения, создающем иллюзию, что гибридная война менее опасна, чем кинетическая.
Страну, которая не защищается, можно завоевать гибридно, без единого выстрела, быстрее и дешевле, чем «кинетически».
Частью российской гибридной войны было и распространение странной идеи, что Словакия должна быть неким мостом между Востоком и Западом. Не то чтобы такой мост не мог существовать, но он был бы собственностью Российской Федерации, а на его западном конце стоял бы железный занавес.
Именно благодаря лжи об «освобождении» значительная масса словаков поверила, что русские — их славянские братья, которые принесли им мир и свободу. Хотя они понимают, что братские отношения сейчас натянуты, они надеются, что если покорно попросят прощения у большого брата, встретят его с хлебом и солью, в конце концов заключат его в крепкие объятия, а после пары стаканов водки вместе споют «Калинку» и станцуют казачок.
Эта идея далеко за пределами обычной наивности, глубоко на территории самонаказующейся самоубийственной глупости. Но именно её предлагает Роберт Фицо — и пока что она кажется победной.
В Буче было лучше
Председатель самого суверенного словацкого правительства говорит, что попытки бороться были бы не только напрасны, но и дорогими и неудобными. Вы ведь хотите поехать в отпуск, а не в окопы.
Оказывать сопротивление бессмысленно, потому что вы маленькие, слабые, незначительные, никому вы не нужны, никто вам не поможет и вы никогда не справитесь, мир жесток и весь абсолютно против вас, у вас нет ни единого шанса. Что, кстати, именно то чувство, в котором каждый тоталитарный режим должен постоянно удерживать своё население, иначе оно вынесет правителей из дворцов на вилах.
Но вам не нужно бояться. Ваш вождь дружит с русскими, замолвит за вас словечко, всё будет не так уж плохо. Если вы не будете их зря злить и примете неизбежное, они оставят вас в живых. От изнасилования ведь не умирают, и если вы сможете убедить себя, что это была любовь, вы не потеряете ни самоуважения, ни достоинства.
Так мы пережили 1939-й, 1948-й и 1968-й, это уже обычная рутина.
У Роберта Фицо это работает, потому что абсолютное большинство людей живёт в иллюзии, что даже если всё закончится плохо, новая оккупация будет похожа на ту, что была после 1968 года, что является ещё одной фатальной ошибкой суждения.
Для русских, не только для Кремля, но и для обычных людей, мы — мятежники и предатели. Если им удастся вернуться в Братиславу, это будет карательная экспедиция со всеми соответствующими признаками.
Конечно, это не будет как в Буче. Потому что украинцев русские считают малороссами второй категории, которых можно привести в чувство несколькими братскими пощёчинами. А словаки — это третьесортная сволочь, недостойная никакого уважения. В Братиславе, Бардеёве или Очовой всё будет гораздо хуже, чем в Буче.
Десловакизация России
Москва открыто заявляет о своих целях. Требование отвести НАТО к границам 1997 года означает языком международной дипломатии, что империя хочет вернуть свои прежние территории.
Что бы мы ни думали о русских — а ни одной причины думать о них что-то хорошее нет — в отличие от нас, они учатся на своих исторических ошибках. Достаточно их слушать.
В Москве они поняли, что оставление завоёванным территориям хотя бы формального суверенитета или национальной и культурной идентичности было дорогой в ад. Потому что при первой же возможности, когда империя ослабеет, они поверят в своё право на самоопределение и предадут её.
Отрицание существования украинского государства и нации — это не просто эмоциональный боевой клич, а прежде всего хорошо продуманная имперская политика.
В Советском Союзе переселяли целые этнические группы, чтобы лишить их территории и идентичности, достаточно вспомнить крымских татар. Гражданам Словацкой Республики это кажется абсолютно невозможным, потому что это за пределами их воображения. Но для русских это часть их жизненного опыта и коллективной памяти.
Переселить какой-нибудь пятимиллионный народик на Дальний Восток России — это логистическая операция средней сложности, особенно если не важно, выживет ли пять миллионов или пятьсот тысяч.
Однако десловакизацию западной части России можно сделать и проще, и дешевле. Достаточно нескольких месяцев массовых расстрелов и депортаций в лагеря — сначала заранее идентифицированных врагов режима, а потом и нескольких тысяч случайных людей, собранных с улиц и домов, чтобы всем стало ясно: никто не может чувствовать себя в безопасности, даже если ни в чём не согрешил даже мыслью.
Конец государства
Если мы однажды впустим русских в Словакию, это будет окончательный конец и государства, и нации.
Худым утешением может быть только то, что это будет также конец Роберта Фицо. Его ошибка в суждении состоит в надежде, что Кремль оценит его публичное покаяние на Красной площади и другие услуги более практического характера.
Предательство Роберта Фицо в себе неизбежно несёт и своё наказание. Москва параноидальна, она не верит даже лояльным. Если ему удастся довести грязную работу до конца, российский режим избавится от него, как от любого другого предателя — не важно, предавал он Россию или в пользу России.
У Роберта Фицо проблемы с характером, а не с интеллектом — он должен бы это понимать. Ни одна чашка чая для него больше никогда не будет безопасной, но при царском дворе, или из рук царского посланника, отказаться от неё нельза
2 days ago | [YT] | 2,142