Алекс вцепилась в поводья так крепко, что заболели руки, и изо всех сил старалась не упасть.
Ей уже доводилось ездить на ослах, той осенью, когда она поехала на север на сбор урожая. Кто-то сказал ей, что это хорошие деньги за лёгкую работу, но они были глубоко неправы по обоим пунктам. Лошадь, на которую её посадили, лучше пахла и гораздо лучше себя вела, чем ослы, но и была гораздо выше, а езда в дамском седле казалась приглашением к проломленному черепу. Каждый толчок вызывал у неё панику, что она вот-вот соскользнёт и окажется раздавленной чудовищной коробкой громыхающей позади повозки, что стало бы достойным концом этой сказки.
Губы у неё пересохли, словно она проворачивала какую-то плохо продуманную аферу. Приходилось сдерживаться, чтобы не облизывать их, как ящерица. Она могла бы сыграть принцессу, не так ли? Насколько она могла судить, их только мыли, причесывали, одевали и обсуждали так, словно они при этом не присутствовали. С той же задачей справился бы и деревянный брусок. Она ведь могла бы сыграть деревянный брусок, не так ли?
Она играла исцелённого чудом калеку и исцелённого тоником простака, и нашедшего кошелёк сироту, и всегда готовую помочь дочь пилигрима, которая знала кратчайший путь к хорошей дешевой комнате. Вон там, в тёмном переулке, нет, не волнуйтесь, чуть дальше – там действительно отличная комната, еще чуть-чуть дальше. Однажды она даже играла дочь дворянина, хотя и с акцентом переборщила, и сквозь него проступила ее натура, и ей пришлось прыгнуть в канал, чтобы избежать пинка.
Она боялась, что в конце этой авантюры её ждёт нечто похуже пинка. Она всё высматривала пути к отступлению, но вокруг были вооружённые мужчины – суровые ублюдки с суровыми лицами и кучей сурового металла под рукой, на их плащах был изображен круг Спасенных. Князь Михаил сказал, что они здесь, чтобы защитить её, но её история общения с мужчинами – и особенно с вооружёнными мужчинами – и особенно с вооружёнными мужчинами Церкви – отнюдь не успокаивала её.
На самом деле, если вы хотели увидеть чертову противоположность уверенности, то не ищите дальше: вот она, восседающая на гигантском коне в дамском седле.
Она тяжело вздохнула. Попыталась успокоиться. «Паника до добра не доводит», как, вероятно, даже сейчас рассказывал Гал-Кошелёк новой кучке сирот. Нам всем нужно за что-то держаться. Для Алекс это были острый ум и умение никогда не сдаваться. Итак, ее планы превратились в вонючую жижу, как дерьмо во время бури. С планами такое случается. Вот тогда-то ты и выдавливаешь из себя новые.
Всё, что ей оставалось, – это ждать своего часа и получать то, что можно получить, быть начеку и быть готовой исчезнуть. Нет ничего лучше, чем не быть рядом, когда всё начинает идти наперекосяк. Ей всегда нравилось считать себя одиночкой, самостоятельной, как бездомная кошка, но каждому время от времени нужен друг. Кто знает, когда понадобится, чтобы кто-то взял вину на себя?
Её дядя, если он действительно был её дядей, ехал во главе колонны вместе с озадаченным священником, серым рыцарем, который никогда не улыбался, и женщиной в шляпах, которая улыбалась слишком много. Алекс не понимала, какая может быть польза от древнего ублюдка на крыше повозки. Он выглядел как труп в плаще. Даже несвежий труп. Даже не в хорошем плаще. А мужчина с нелепой ухмылкой, который говорил о том, что заставил мёртвых танцевать, всё время пялился на своё запястье. У нее была горничная, которая ездила верхом так, будто родилась в дамском седле, но она причёсывала, пудрила и одевала Алекс с таким молчаливым презрением, что можно было подумать, будто она принцесса, а Алекс – горничная.
Оставалась только эльфийка.
You need to read
Джо Аберкромби. "Дьяволы".
Глава 8. Держись за что-нибудь.
Алекс вцепилась в поводья так крепко, что заболели руки, и изо всех сил старалась не упасть.
Ей уже доводилось ездить на ослах, той осенью, когда она поехала на север на сбор урожая. Кто-то сказал ей, что это хорошие деньги за лёгкую работу, но они были глубоко неправы по обоим пунктам. Лошадь, на которую её посадили, лучше пахла и гораздо лучше себя вела, чем ослы, но и была гораздо выше, а езда в дамском седле казалась приглашением к проломленному черепу. Каждый толчок вызывал у неё панику, что она вот-вот соскользнёт и окажется раздавленной чудовищной коробкой громыхающей позади повозки, что стало бы достойным концом этой сказки.
Губы у неё пересохли, словно она проворачивала какую-то плохо продуманную аферу. Приходилось сдерживаться, чтобы не облизывать их, как ящерица. Она могла бы сыграть принцессу, не так ли? Насколько она могла судить, их только мыли, причесывали, одевали и обсуждали так, словно они при этом не присутствовали. С той же задачей справился бы и деревянный брусок. Она ведь могла бы сыграть деревянный брусок, не так ли?
Она играла исцелённого чудом калеку и исцелённого тоником простака, и нашедшего кошелёк сироту, и всегда готовую помочь дочь пилигрима, которая знала кратчайший путь к хорошей дешевой комнате. Вон там, в тёмном переулке, нет, не волнуйтесь, чуть дальше – там действительно отличная комната, еще чуть-чуть дальше. Однажды она даже играла дочь дворянина, хотя и с акцентом переборщила, и сквозь него проступила ее натура, и ей пришлось прыгнуть в канал, чтобы избежать пинка.
Она боялась, что в конце этой авантюры её ждёт нечто похуже пинка. Она всё высматривала пути к отступлению, но вокруг были вооружённые мужчины – суровые ублюдки с суровыми лицами и кучей сурового металла под рукой, на их плащах был изображен круг Спасенных. Князь Михаил сказал, что они здесь, чтобы защитить её, но её история общения с мужчинами – и особенно с вооружёнными мужчинами – и особенно с вооружёнными мужчинами Церкви – отнюдь не успокаивала её.
На самом деле, если вы хотели увидеть чертову противоположность уверенности, то не ищите дальше: вот она, восседающая на гигантском коне в дамском седле.
Она тяжело вздохнула. Попыталась успокоиться. «Паника до добра не доводит», как, вероятно, даже сейчас рассказывал Гал-Кошелёк новой кучке сирот. Нам всем нужно за что-то держаться. Для Алекс это были острый ум и умение никогда не сдаваться. Итак, ее планы превратились в вонючую жижу, как дерьмо во время бури. С планами такое случается. Вот тогда-то ты и выдавливаешь из себя новые.
Всё, что ей оставалось, – это ждать своего часа и получать то, что можно получить, быть начеку и быть готовой исчезнуть. Нет ничего лучше, чем не быть рядом, когда всё начинает идти наперекосяк. Ей всегда нравилось считать себя одиночкой, самостоятельной, как бездомная кошка, но каждому время от времени нужен друг. Кто знает, когда понадобится, чтобы кто-то взял вину на себя?
Её дядя, если он действительно был её дядей, ехал во главе колонны вместе с озадаченным священником, серым рыцарем, который никогда не улыбался, и женщиной в шляпах, которая улыбалась слишком много. Алекс не понимала, какая может быть польза от древнего ублюдка на крыше повозки. Он выглядел как труп в плаще. Даже несвежий труп. Даже не в хорошем плаще. А мужчина с нелепой ухмылкой, который говорил о том, что заставил мёртвых танцевать, всё время пялился на своё запястье. У нее была горничная, которая ездила верхом так, будто родилась в дамском седле, но она причёсывала, пудрила и одевала Алекс с таким молчаливым презрением, что можно было подумать, будто она принцесса, а Алекс – горничная.
Оставалась только эльфийка.
*
Продолжение ждёт вас здесь в свободном доступе:
boosty.to/youneedtoread
boosty.to/youneedtoread
boosty.to/youneedtoread
❤️
#джоаберкромби #дьяволы #чтопочитать
2 months ago (edited) | [YT] | 2