You need to read

Спонсоры на Бусти уже смотрят 🍿
boosty.to/youneedtoread
На Youtube будет в следующее воскресенье! ❤️

2 days ago | [YT] | 8

You need to read

Спонсоры на Бусти уже смотрят 🍿
boosty.to/youneedtoread
На Youtube будет в следующее воскресенье! ❤️

1 week ago (edited) | [YT] | 15

You need to read

Джо Аберкромби. "Дьяволы".

Глава 10. Ярость.

Бальтазар с жалобным стоном приподнялся. Где он? Тьма, освещенная мерцающими языками пламени, едкий запах гари. Это был ад?
Левая сторона его тела ужасно болела. В голове стучало. Он вспомнил что-то о суде. Постойте, он встречался с Папой? Сноп искр, когда барон Рикард дернул за рычаг... заклинание, рвота, повозка, засада! Все это всплыло в памяти. Он как раз начал желать, чтобы это все-таки был ад, когда его ослепила яркая вспышка, а волна жара заставила съежиться.
Он прислонился к прилавку, заметил за ним тлеющий труп в фартуке, отшатнулся и чуть не споткнулся о принцессу Алексию. Она беспомощно ползла задом наперед, в одежде, испачканной пеплом, по полу низкой общей комнаты, усеянной сломанной мебелью, обугленными трупами, кусками упавшего потолка и несколькими кострами. Ее испуганные глаза были прикованы к высокой женщине, которая, судя по ее магическому одеянию и хитрой самодовольной ухмылке, — не говоря уже о том, что она невредимой шагала сквозь пламя, — была, по мнению Бальтазара, весьма могущественным пиромантом.
Похоже, планы кардиналов Жижки и Бок по возвращению Восточной империи в любящие объятия Церкви были на грани того, чтобы — в буквальном смысле — сгореть дотла. В обычных обстоятельствах это было бы Бальтазару совершенно безразлично, но в данный момент он находился под непреодолимым влиянием Папского заклинания.
Вот так и получилось, что, когда колдунья подняла руки, чтобы вызвать пламя из ниоткуда, Бальтазар пошел совершенно не в ту сторону: он бросился между ней и принцессой Алексией. По какой-то крупице счастливой случайности он все еще сжимал в руках испачканный экскрементами молитвенный листок, и когда огонь разгорелся перед ним, он протянул его вперед, как щит, надписью наружу, и, сквозь стиснутые зубы, прошипел защитное заклинание.
Сначала он испытал огромное облегчение, увидев, что пламя отразилось, бушуя вокруг него, словно вокруг стеклянного купола, поджигая прилавок, пару табуреток, часть и без того разрушенного потолка и расшитую кругами папскую накидку одного из мертвых стражников. К сожалению, то ли из-за плохого качества бумаги, то ли из-за молитв на обратной стороне, то ли из-за того, что он слегка намок под дождем, то ли из-за неточного нанесения рун дерьмом кусочком ногтя, но облегчение Бальтазара было недолгим. Лист с молитвой сначала стал коричневеть, затем чернеть, потом загибаться по краям и, наконец, вспыхнул.
— Ах! — пропищал он. — Черт возьми! Ах! — Когда пламя утихло, он бросил горящий обрывок, попеременно облизывая и обдувая обожженные кончики пальцев, пытаясь сморгнуть шипящие полосы, запечатлевшиеся в его глазах. Принцесса отползла назад, хлопая по язычку пламени на подоле ее платья, а Бальтазар сглотнул, когда колдунья шагнула вперед, скривив губы и сузив глаза.
— Ты колдун? — спросила она.
— Маг, — пробормотал он извиняющимся тоном, расшаркиваясь, как опальный камергер перед разгневанным монархом, — хотя я чрезвычайно высоко ценю колдовство. — Он всегда считал его явно низкопробной методикой, уделом безрассудных глупцов, которые ставят инстинкт превыше интеллекта, но сейчас вряд ли было подходящее время для абсолютной откровенности. — Имею ли я честь обратиться к одной из учениц императрицы Евдокии?
Колдунья гордо вскинула голову.
— Да, верно.
Тщеславие было слишком распространенной слабостью среди ее сородичей. Бальтазар порицал это, но не гнушался этим пользоваться.

Продолжение ждёт вас здесь в свободном доступе:

boosty.to/youneedtoread
boosty.to/youneedtoread
boosty.to/youneedtoread

❤️

#джоаберкромби #дьяволы #чтопочитать

1 month ago | [YT] | 0

You need to read

Джо Аберкромби. "Дьяволы".

Глава 9. В гостинице нет мест.

— Заприте ворота! — рявкнул Якоб.
Он задумался, как часто отдавал этот приказ. Осаждённые замки, окружённые города, отчаянная оборона. Но это заставило задуматься, сколько из них увенчались успехом.
В командире никто не хочет видеть сомнения.
Его зубы всегда были стиснуты, но он стиснул их еще сильнее. Он собрался с силами, чтобы героически перекинуть правую ногу через седло, но слишком сильно дернулся вперёд, зацепился за седло и был вынужден дотягивать ее обеими руками. Он съехал вниз с той же легкостью, с какой падает поваленное дерево, и примерно с такой же гибкостью в суставах, споткнулся, когда его ботинок ударился о землю, и пульсирующее колено грозило подогнуться.
Боже, как же больно было ездить верхом в эти дни. Почти так же, как ходить.
Он с рычанием выпрямился. И заковылял дальше под моросящим дождем. Его тело, столь измученное и израненное, столь часто разрываемое и сшиваемое заново, было склонно к сбоям. Только упрямое нежелание падать заставляло его хромать дальше. Его нежелание падать и его клятвы.
— Вооружитесь! — рявкнул он, когда двое стражников захлопнули ворота на скрипучих петлях. По крайней мере, голос у него ещё был. — Или идите в дом! — Мальчик со щёткой для чистки лошадей застыл, и Якоб, взяв его за воротник, направил в сторону здания. — Позаботьтесь о раненых! — Командовать было старой привычкой. — Привяжите лошадей! — Обращать хаос в порядок с помощью любых подручных средств. — Любой, у кого есть лук, на стены! — В нём всегда было что-то такое, что заставляло людей повиноваться, и это было удачно.
Его заставляло двигаться только то, что он заставлял двигаться других.
Опрокинувшись, повозка оставила в грязи рваный след, а затем боком врезалась в фасад гостиницы. Но замки выдержали, слава Богу и святому Стефану. Это были очень хорошие замки. Якоб был абсолютно в этом уверен. Одна лошадь всё ещё слабо брыкалась возле обломков, скребя копытами землю. Слишком оглушенная, чтобы понять, что дорога кончилась. Или слишком упрямая, чтобы принять это.
Состояния души, которые Якоб понимал слишком хорошо.
Давным-давно, когда он был оруженосцем, его задачей было проявлять милосердие к раненым лошадям. Милосердие тамплиера заключалось в том, чтобы нанести один удар между глаз. Учишься распознавать безнадёжные случаи и избавляться от них. Как от якорей на тонущем корабле. Собери оставшиеся силы и спаси то, что ещё можно спасти.
— Где барон? — Якоб схватил Батисту за расшитый лацкан. — И как насчет новенького? Того, что оживлял трупы?
Она горько покачала головой.
— Надо было мне уйти после Барселоны.
Якоб нахмурился, глядя на ворота, в то время как стражники вставляли замшелый засов в ржавые петли. Нахмурился, глядя на стены, покрытые ползучими растениями, и осыпающиеся зубцы. Нахмурился, глядя на единственную покосившуюся башню, на увитые плющом конюшни, на саму гостиницу. Он оценил несколько сильных сторон их позиции и множество слабых.
— Нам всем надо было уйти после Барселоны. Ты видела, кто за нами гнался? У тебя зрение лучше, чем у меня.
— Я их видела, — сказала она, сжав челюсти.
— Сколько человек?
— Достаточно. — Должно быть, шляпку она потеряла по дороге вместе с чувством юмора, на копне вьющихся волос блестели капли дождя. — Но я не уверена, что это были люди…

Продолжение ждёт вас здесь в свободном доступе:

boosty.to/youneedtoread
boosty.to/youneedtoread
boosty.to/youneedtoread

❤️

#джоаберкромби #дьяволы #чтопочитать

1 month ago | [YT] | 2

You need to read

Джо Аберкромби. "Дьяволы".

Глава 8. Держись за что-нибудь.

Алекс вцепилась в поводья так крепко, что заболели руки, и изо всех сил старалась не упасть.
Ей уже доводилось ездить на ослах, той осенью, когда она поехала на север на сбор урожая. Кто-то сказал ей, что это хорошие деньги за лёгкую работу, но они были глубоко неправы по обоим пунктам. Лошадь, на которую её посадили, лучше пахла и гораздо лучше себя вела, чем ослы, но и была гораздо выше, а езда в дамском седле казалась приглашением к проломленному черепу. Каждый толчок вызывал у неё панику, что она вот-вот соскользнёт и окажется раздавленной чудовищной коробкой громыхающей позади повозки, что стало бы достойным концом этой сказки.
Губы у неё пересохли, словно она проворачивала какую-то плохо продуманную аферу. Приходилось сдерживаться, чтобы не облизывать их, как ящерица. Она могла бы сыграть принцессу, не так ли? Насколько она могла судить, их только мыли, причесывали, одевали и обсуждали так, словно они при этом не присутствовали. С той же задачей справился бы и деревянный брусок. Она ведь могла бы сыграть деревянный брусок, не так ли?
Она играла исцелённого чудом калеку и исцелённого тоником простака, и нашедшего кошелёк сироту, и всегда готовую помочь дочь пилигрима, которая знала кратчайший путь к хорошей дешевой комнате. Вон там, в тёмном переулке, нет, не волнуйтесь, чуть дальше – там действительно отличная комната, еще чуть-чуть дальше. Однажды она даже играла дочь дворянина, хотя и с акцентом переборщила, и сквозь него проступила ее натура, и ей пришлось прыгнуть в канал, чтобы избежать пинка.
Она боялась, что в конце этой авантюры её ждёт нечто похуже пинка. Она всё высматривала пути к отступлению, но вокруг были вооружённые мужчины – суровые ублюдки с суровыми лицами и кучей сурового металла под рукой, на их плащах был изображен круг Спасенных. Князь Михаил сказал, что они здесь, чтобы защитить её, но её история общения с мужчинами – и особенно с вооружёнными мужчинами – и особенно с вооружёнными мужчинами Церкви – отнюдь не успокаивала её.
На самом деле, если вы хотели увидеть чертову противоположность уверенности, то не ищите дальше: вот она, восседающая на гигантском коне в дамском седле.
Она тяжело вздохнула. Попыталась успокоиться. «Паника до добра не доводит», как, вероятно, даже сейчас рассказывал Гал-Кошелёк новой кучке сирот. Нам всем нужно за что-то держаться. Для Алекс это были острый ум и умение никогда не сдаваться. Итак, ее планы превратились в вонючую жижу, как дерьмо во время бури. С планами такое случается. Вот тогда-то ты и выдавливаешь из себя новые.
Всё, что ей оставалось, – это ждать своего часа и получать то, что можно получить, быть начеку и быть готовой исчезнуть. Нет ничего лучше, чем не быть рядом, когда всё начинает идти наперекосяк. Ей всегда нравилось считать себя одиночкой, самостоятельной, как бездомная кошка, но каждому время от времени нужен друг. Кто знает, когда понадобится, чтобы кто-то взял вину на себя?
Её дядя, если он действительно был её дядей, ехал во главе колонны вместе с озадаченным священником, серым рыцарем, который никогда не улыбался, и женщиной в шляпах, которая улыбалась слишком много. Алекс не понимала, какая может быть польза от древнего ублюдка на крыше повозки. Он выглядел как труп в плаще. Даже несвежий труп. Даже не в хорошем плаще. А мужчина с нелепой ухмылкой, который говорил о том, что заставил мёртвых танцевать, всё время пялился на своё запястье. У нее была горничная, которая ездила верхом так, будто родилась в дамском седле, но она причёсывала, пудрила и одевала Алекс с таким молчаливым презрением, что можно было подумать, будто она принцесса, а Алекс – горничная.
Оставалась только эльфийка.

*

Продолжение ждёт вас здесь в свободном доступе:

boosty.to/youneedtoread
boosty.to/youneedtoread
boosty.to/youneedtoread

❤️

#джоаберкромби #дьяволы #чтопочитать

2 months ago (edited) | [YT] | 2

You need to read

Джо Аберкромби. "Дьяволы".

Глава 7. Начало плохой шутки.


Бальтазар тяжело вздохнул, но никто этого не заметил.
Его нынешнее тяжелое положение давало ему массу поводов для грусти: ужасный матрас, отвратительная еда, ледяная сырость и неописуемый запах его жилища, возмутительное отсутствие одежды, отвратительное отсутствие умных разговоров, душераздирающая потеря прекрасных книг. Но после долгих размышлений он пришёл к выводу, что самое худшее в том, что его принуждают присоединиться к Часовне Святой Целесообразности… это оскорбительный стыд.
Он, Бальтазар Шам Ивам Дракси, учёный адепт девяти кругов, владетель тайных ключей, заклинатель неземных сил, человек, которого прозвали Ужасом Дамиетты – или, по крайней мере, он сам назвал себя Ужасом Дамиетты в надежде, что это прозвище приживётся, – один из трёх лучших некромантов Европы, заметьте – возможно, четырёх, в зависимости от вашего мнения о Сукастре из Биворта, которого он лично считал абсолютным халтурщиком, – должен был быть схвачен шутами, осужден и приговорен тупицами, а затем принуждён к унизительному рабству вместе с такими жалкими идиотами, как эти.
Он бросил косой взгляд, выражающий его полное отвращение, но на него никто не смотрел. Древний вампир, вероятно, одряхлевший от недостатка крови, сгорбился в кресле с таким модным скучающим видом, на какой только способен скелет с остатками волос. Эльфийка стояла, тонкая, как бледная проволока, с лицом, скрытым копной неестественно пепельных волос, неподвижная, если не считать постоянного и крайне раздражающего нервного подергивания длинного указательного пальца ее правой руки. Их главный тюремщик, Якоб из Торна, наблюдал за ними из угла, плотно скрестив руки: это был измученный войной старый рыцарь, который, казалось, провел значительную часть своей жизни, будучи раздавленным катком, и этот опыт явно выжал из него все чувство юмора. А еще был предполагаемый духовный пастырь этой разочаровывающей паствы: брат Диас, вечно паникующий молодой идиот из малоизвестного и малоуважаемого монашеского ордена, с выражением лица человека, не умеющего плавать и стоящего на палубе быстро тонущего корабля.
Бездарный священник, обессиленный рыцарь, эльф-мизантроп и древний вампир. Это звучало как начало плохой шутки, трагическая развязка которой еще не раскрыта. Можно было бы хотя бы надеяться, что место их встречи будет внушать благоговейный трепет: какое-нибудь усеянное скульптурами святилище, мраморный пол которого украшен идеограммами святых и ангелов. Вместо этого они получили маленькую продуваемую сквозняками коробку в недрах Небесного дворца, из единственного окна которой открывался вид на соседнюю стену, покрытую путаницей протекающих водосточных труб.
Выбор на балаганном суде над Бальтазаром заключался в искуплении его прегрешений служением Ее Святейшеству или сожжении на костре. В тот момент выбор казался очевидным, но он начинал подозревать, что в долгосрочной перспективе сожжение могло оказаться менее болезненным вариантом.
Он, Бальтазар Шам Ивам Дракси, который сделал мертвых своими игрушками, а бурю — своим скакуном, который преодолел границы смертного мира и подчинил архидемона Шаксепу своей воле — или, по крайней мере, выпросил у нее несколько милостей и выжил — был не только низведен до жалкого рабства, но и рабства чрезвычайно банальной и безмозглой разновидности.
*

Продолжение ждёт вас здесь в свободном доступе:

boosty.to/youneedtoread
boosty.to/youneedtoread
boosty.to/youneedtoread

❤️

#джоаберкромби #дьяволы #чтопочитать

2 months ago | [YT] | 4

You need to read

Джо Аберкромби. "Дьяволы".

Глава 6. Рождённая в пламени.


— Ни у кого нет сомнений, — сказала кардинал Бок, высокая и добрая женщина, которая, казалось, всегда была погружена в свои мысли. — Как ее звали?
— Алекс, — ответил князь Михаил.
— Ни у кого нет сомнений, Алекс.
Было бы не совсем верно говорить, что ни у кого не было сомнений. У Алекс их было предостаточно. Она была полна сомнений. В любой момент они могли понять, что вместо давно потерянной принцессы они нашли кусок дерьма. Но Гал-Кошелек всегда говорил: «Никогда не переставай лгать. Признаешь правду, и тебе конец. Цепляйся за ложь, и кто знает, что будет. Лги до самого эшафота, лги с веревкой на шее, пусть похоронят твой лживый труп, все еще придерживающийся своей истории. Правда — это роскошь, которую такие, как ты, никогда не смогут себе позволить».
— Твоя половина монеты, — сказала кардинал Бок, с бешеной скоростью прокладывая путь по холодному лабиринту Небесного дворца, — твое родимое пятно, и твой дядя полностью убежден...
— Полностью, — сказал князь Михаил, одарив Алекс улыбкой, за которую она была ему очень благодарна.
— ...так что здесь ни у кого нет сомнений, но когда вы доберетесь до Трои... если вы доберетесь до Трои... они захотят быть абсолютно уверенными. Я имею в виду, это можно понять. Ты же наследуешь не бабушкину сырную лавку, верно?
— Нет, — ответила Алекс с немного грустным смешком. Сырная лавка была бы неплохим местом. Она считала, что смогла бы справиться с сырной лавкой. Это был бы подходящий уровень ответственности.
— Так что это просто для дополнительной уверенности. Просто глазурь на булочке. — Бок задумчиво похлопала себя по животу, затем взглянула на одну из молчаливых священнослужительниц, спешащих за ними. — Сестра Стефану, не могли бы вы взять на заметку, что нужно сходить и принести мне булочку? Я загорелась желанием. Кому-нибудь еще? Булочку? — Алекс придерживалась правила никогда не отказываться от еды, но, прежде чем она успела сказать «да», кардинал Бок остановилась перед массивной дверью, по бокам от которой стояли вооруженные стражники. — Вот и пришли.
Она начала размахивать рукой.
— Азул саз карга, этим жезлом, этим маслом, этим заклинанием, этим словом я освящаю портал. Дроз нокс карга, я не позволю проникнуть ни одной нечистой мысли, аминь. Замки, пожалуйста.
Каждый из охранников повернул колесико, и раздался скрежет, когда зубчатые засовы отодвинулись. Забавно, что механизм находится снаружи. Как будто он создан для того, чтобы удерживать что-то внутри. Дверь открылась с шипением вырывающегося воздуха, и Бок шагнула внутрь. Алекс совершенно не интересовалась магией, будь то Белое искусство, Черное искусство или какой-нибудь ухмыляющийся лжец с колодой карт. Когда её наняли украсть ту книгу у того колдуна, был такой бардак, и ничего хорошего из этого не вышло. Это казалось чем-то гораздо более серьезным, и ее короткие волосы встали дыбом. Но когда она оглянулась, князь Михаил снова одарил ее своей улыбкой, такой ободряющей, как будто он действительно верил в нее, чертов дурак, и она подумала, что он был бы разочарован, если бы она попыталась сбежать. Что ей оставалось делать, кроме как войти?
Она сразу же пожалела об этом.


Продолжение ждёт вас здесь в свободном доступе:

boosty.to/youneedtoread
boosty.to/youneedtoread
boosty.to/youneedtoread

❤️

#джоаберкромби #дьяволы #чтопочитать

2 months ago | [YT] | 4

You need to read

Джо Аберкромби. "Дьяволы".

Глава 5. Паства паршивых овец.






Брат Диас медленно повернулся, запрокинув голову и приоткрыв рот, охваченный благоговейным трепетом.
— Как же красиво...
Часовня Святой Целесообразности была, пожалуй, в четыре раза выше, чем шире, и представляла собой гулкий колодец из разноцветного мрамора, освещенный ангельскими лучами, падающими из высокого купола. В резных нишах стояли скульптуры Добродетелей в человеческом обличье, а стены были увешаны изображениями семидесяти семи старших святых и головокружительным количеством младших. Там была кафедра из порфира, которая могла бы стать достойным центральным элементом кафедрального собора, а на аналое лежал инкрустированный драгоценными камнями экземпляр Священного Писания.
Его кафедра, понял он, и благоговейный трепет начал таять под теплым сиянием удовлетворения. Его кафедра в его часовне. По общему признанию, он никогда не был хорошим проповедником. Но в таком месте как это? Он справится.
— Это прекрасно. — Батиста чересчур фамильярно обняла его за плечи и указала на картину. — Этот святой Стефан кисти Хавараццы.
— Правда?
— Я его знала, кстати.
— Святого Стефана?
— Хавараццу. — Батиста скромно откинула с лица выбившийся локон, но он тут же упал обратно. — Однажды он написал мой портрет.
— Правда?
— В то время я была без работы и служила фрейлиной у королевы Сицилии.
— Ты… что?
— Днем он рисовал ее. А вечерами ему позировала я. — Она наклонилась ближе и прошептала: — Он хотел нарисовать меня обнаженной.
— Э-э...
— Но я настояла, чтобы он остался в одежде! — Батиста рассмеялась, потом ее смех перешел в хихиканье, а хихиканье - в неловкое молчание. Она промокнула глаза. — Он умер от сифилиса.
— Хаварацца умер от сифилиса?
— А королева Сицилии — вскоре после него. Делайте из этого выводы. Кажется, эта картина у герцога Миланского.
— Королевы Сицилии?
— Нет, та, на которой я. Он был прекрасным человеком.
— Герцог Миланский?
— Фу, нет. Он - полное дерьмо. Я имела в виду Хавараццу. — Она рассматривала картину, на которой был изображен святой Стефан, блаженно улыбающийся, пока зубастые эльфы сдавливают его яйца раскаленными щипцами. — Одна из тех по-настоящему чистых душ, которые иногда встречаются.
— Мне… очень жаль это слышать. О его смерти, то есть, а не о его чистой душе…— Брат Диас воспользовался моментом, чтобы выскользнуть из-под руки Батисты. У него уже много лет не было такого близкого контакта с женщиной, и тогда результат был далеко не радостным. Он с нежностью положил руку на одну из нескольких дюжин гигантских вотивных [1] свечей, по меньшей мере, в два раза выше него и толщиной со ствол дерева, задаваясь вопросом, сколько они могли стоить. Он одержал невоспетую победу, заключив новый контракт с поставщиком свечей от имени своего монастыря, так что имел представление. — Это действительно прекрасная часовня…
Гордость не входила в число двенадцати добродетелей, но после того, как он так долго пребывал в позоре, он не мог не представлять себе лица своих так называемых братьев в трапезной, когда они услышат эту новость. Викарий? Роскошной и особой часовни? В Небесном дворце? Он представил себе чудовищное хвастовство его матери, пренебрежение мелкими достижениями его настоящих братьев, блюда, которые сначала будут подавать ему, после чего они будут ссориться из-за объедков...
Его мечтания прервал резкий голос Якоба из Торна.
— Мы не будем проводить здесь много времени.
— Не будем?
Рыцарь сунул руку под кафедру и поморщился, пока что-то искал. Раздался лязг, скрежет шестеренок, и кафедра отодвинулась в сторону, открывая скрытую лестницу, уходящую вниз.
— Ваша паства внизу.




Продолжение ждёт вас здесь в свободном доступе:

boosty.to/youneedtoread
boosty.to/youneedtoread
boosty.to/youneedtoread

❤️

#джоаберкромби #дьяволы #чтопочитать

3 months ago | [YT] | 5

You need to read

Джо Аберкромби. "Дьяволы".

Глава 4. Такая большая удача.





Алекс стояла у окна, чувствуя прохладный ветерок на щеке и тепло огня за спиной, потирая забинтованные костяшки пальцев и глядя вниз, на Священный город.
Когда она возвышалась над ним, а не была раздавлена в его недрах, город казался совсем другим местом. Даже красивым. Сады и бледные дворцы на вершинах холмов со статуями ангелов на фронтонах. Величественные улицы и высокие дома на склонах, десятки церковных шпилей и святынь, увенчанных Кругом Веры. Все это растворялось в беспорядочном лабиринте крыш трущоб в низинах, блестящих от холодного мокрого снега, который только что перестал падать. Можно было увидеть руины, на которых был построен город, вокруг которых он был построен, из которых он был построен – высокие блоки, бесформенные глыбы, полуразрушенные стены, заросшие вьющимися растениями, остатки павшей империи, торчащие, как кости гигантской туши. Бледные сестры торчали, как пальцы, две разваливающиеся колонны, оставшиеся от огромного храма, на вершине которого какие-то хитрые священники построили две соперничающие колокольни, парящие высоко над городом и звенящие одна напротив другой во время каждой молитвы, как младенцы-близнецы, требующие внимания матери.
Отсюда, сверху, вы бы ни за что не догадались о конфликтах и борьбе, творящихся в их длинных тенях, где у вас столько же шансов почувствовать дуновение свежего ветерка, сколько у эльфа – почувствовать себя в раю. Человеческий мусор, ползающий друг по другу, как муравьи в муравейнике. Обман, спешка и страдание, чтобы быть на шаг впереди других. До нее доносились обрывки гимнов и крики уличных торговцев, слабые на холодном ветру, крики веры и ярости, приглушенные расстоянием, словно всё это больше её не касалось.
Несколько монахинь искупали ее, отмыли, одели в платье с вышитыми серебром ликами святых и меховым воротником, который был таким теплым у ее щеки, что ей захотелось заплакать. Она едва узнала в зеркале свое лицо. Едва узнавала свои руки, когда из-под обкусанных ногтей выскоблили грязь. Она сомневалась, что когда-либо была такой чистой, и не была уверена, что ей это нравится. Ее продолжало беспокоить ощущение от прически, когда из волос выстригли тысячи колтунов и расчесали их до блеска.
Они оставили расческу. Серебряную, с янтарем в ручке. Она все гадала, во сколько бы её оценил Гал-Кошелек, и насколько дороже она на самом деле стоила. Рука ползла к ней, палец стучал, стучал, стучал по подоконнику. По ее мнению, это не было бы кражей, просто подобрала то, что выбросили.
Если не хочешь, чтобы твою расческу украли, не стоит оставлять ее без присмотра рядом с вором...
Стук, стук в дверь, и она резко отдернула руку, сердце заколотилось, отчаянно желая выскользнуть из окна и спуститься по водосточной трубе, безумный голос в ее голове вопил, что она стала жертвой какой-то аферы и скоро за это поплатится.
Но был и другой, более холодный и мягкий голос, шепчущий, что она могла бы выжать из этого больше, чем просто хорошая расческа. Гораздо больше. Все, что ей нужно было сделать, — это продать ложь, а разве она не лгунья? Она сыграла столько ролей, что едва понимала, какая из них была ее настоящей. Она была луковицей, состоящей только из шелухи, без сердцевины.
Поэтому она медленно вдохнула, разжала кулаки и попыталась избавиться от своей обычной скованности и выглядеть так, будто она заслуживает быть здесь. Она попыталась проговорить «Можете войти» воркующим голосом, как это могла бы сделать принцесса, но в итоге крикнула слишком высоким голосом «можете», а потом слишком низким - «войти», так что прозвучало, будто голубь превратился в кабана, и морщилась от собственной оплошности, когда дверь открылась.


Продолжение ждёт вас здесь:

boosty.to/youneedtoread
boosty.to/youneedtoread
boosty.to/youneedtoread

❤️

#джоаберкромби #дьяволы #чтопочитать

3 months ago | [YT] | 8

You need to read

Джо Аберкромби. "Дьяволы".


Глава 3. Тринадцатая добродетель




– Я... я…
Брат Диас опустил подол рясы, которую ему пришлось подобрать до колен, словно взволнованной невесте, опаздывающей на свою свадьбу, его шлепающие шаги эхом отдавались от зеркально отполированного мрамора, когда он несся по лабиринту коридоров Небесного Дворца, охваченный все большей паникой..
– Я... – Он поскользнулся на пятне свежей слюны там, где группа высокопоставленных кающихся грешников дочиста вылизывала пол, и подумал, что, возможно, поранил себя в области паха. Все это было очень далеко от того величественного достоинства, с которым он мечтал пройти по этим священным залам, чтобы наконец-то получить признание своих достоинств. Боже, у него кружилась голова. Он что, падает в обморок? Он умирает?
– Брат Эдуардо Диас? — спросила невероятно высокий секретарь.
Имя показалось ему знакомым:
– Думаю, да…
Он оперся о стол обоими кулаками, изо всех сил стараясь сдержать одышку и выглядеть достойным уважаемого поста в середине церковной иерархии.
– И я могу только… извиниться… за опоздание. – Героическим усилием воли ему удалось сдержать рвоту. – На День Святого Элфрика собралась чертова подагрическая толпа! И возница…
– Вы рано.
– …никакой помощи, и я… Что?
Секретарь пожала плечами. – Это Святой Город, брат Диас. Каждый день отмечается как минимум день одного святого, и все всегда опаздывают. Мы переносим все встречи, чтобы учесть это.
Диас вздохнул с облегчением. Милая святая Беатрикс всё-таки помогла ему! Он мог бы упасть на колени и прослезиться в знак благодарности, если бы не боялся, что больше никогда не встанет.
– Но не бойтесь. – Секретарь спустилась с того, что, должно быть, было очень высоким табуретом, и оказалось, что она на удивление маленького роста. – Кардинал Жижка освободила свое расписание и попросила, чтобы вас проводили, как только вы прибудете. – И она жестом шоумена указала на дверь.
Крупный мужчина с грубоватым лицом и кривыми костяшками пальцев сидел на скамье рядом с ней, возможно, ожидая своей встречи. Он сидел, устремив серые глаза на брата Диаса, в такой совершенной тишине, что казалось, будто Небесный дворец был построен вокруг него. Его коротко подстриженные волосы были серо-стального цвета, через них тянулись два больших шрама, и его подстриженная борода была серо-стального цвета, через нее тянулось, по крайней мере, три шрама, а его седые брови были скорее шрамами, чем бровями. Он выглядел как человек, который полвека падал с горы. Возможно, сделанной из топоров.
– Подождите, – пробормотал брат Диас. – Кардинал Жижка?
– Конечно.
– Я так понял, что встречаюсь с Ее Святейшеством Папой… чтобы получить назначение на бенефиций…
– Нет.
Может быть, дела начинают налаживаться? Ее Святейшество, возможно, и была Сердцем Церкви, но она каждый день назначает на тысячу несущественных постов, служб и благословений очередь из неподходящих священников, монахов и монахинь, предположительно, задумываясь о них так же мало, как сборщик винограда — о каждой виноградине.

***


Продолжение ждёт вас здесь:

boosty.to/youneedtoread
boosty.to/youneedtoread
boosty.to/youneedtoread

❤️
#джоаберкромби #дьяволы #чтопочитать

4 months ago | [YT] | 8